Рельсы — рельсы, шпалы — шпалы… (Рассылка «О Здоровье, Жизни и Любви»)
Не болейте, да любимы будете!..
Рельсы — рельсы, шпалы — шпалы…
— Если зрение мне не изменяет, дорогая, ты взялась за классику? — удивленная Александра Ивановна, грациозно, насколько позволил возраст, изогнулась, дабы прочесть название книги, которую взахлеб читала ее дражайшая подруга Екатерина Иосифовна. — Так и есть: Толстой! Да, еще «Анна Каренина»! Что с тобой, голубушка?
— Ах, Шурочка! Эта история с рельсами не дает мне покоя… Молодая, красивая, умная… и туда же, мужу изменять. Мне вот какая мысль не дает покоя. Чего ей не хватало-то? Дом полная чаша, сын, очаровательный, муж, занимающий высокое положение в обществе, быт налаженный. Может, она с жиру бесилась?
— И это говоришь ты, Екатерина, гинеколог со стажем и регалиями? Разве бытом одним жива женщина? Такое иногда случается… — посетовала Александра Ивановна. И тут же вспомнила о своей молодости, когда она, такая же молодая и красивая, а может быть даже красивее, чем эта литературная Анна, вконец уставшая от постоянных забот о семье и детях, от нудных бесед с супругом и его постоянно подвыпивших друзей, наведывавшихся в их дом, как в свой собственный, увлеклась молодым офицером. Тогда ей минуло только лишь тридцать лет, и она вдруг осознала, что ничегошеньки не видела в своей скучной и измученной жизни, может быть, поэтому секс с бравым майором показался ей тогда чем-то невозможно прекрасным. Впрочем, долгие годы после этого, она ругала и проклинала себя, что пошла на поводу у этой слабости.
— Да, просто так измены не случаются, или же случаются, легкомысленные, по дури. Но вот чтобы так, поставить на карту все, а потом на рельсы… Это уже серьезно.
— Думаю, подруга, дело здесь в нем, его величестве, сексе. Ты вспомни, что представлял из себя господин Каренин. Четкость и пунктуальность, размеренность и аккуратность, я уж не говорю о разнице в возрасте. А Анна? Молодость, темперамент, порыв, страсть, — Александра Ивановна зажмурилась, как наяву увидев красивую тонкую женщину и ее скучного мужа, рассуждающего даже в постели о биржевых ставках и приличиях поведения.
— Профессионально говоря, Шура, я подозреваю, что со здоровьем Каренина тоже все было в напряге, — Екатерина вопросительно посмотрела на подругу-уролога.
— Ты о потенции что ль? Вестимо, милая! Простатит был наверняка, а отсюда и жалкие потуги исполнения супружеского долга. Встреча Анны и Вронского — роковое событие для обоих. Испепеляющая страсть, я бы сказала. И темперамент совпал, и половая конституция, и все остальное. За всеми этими терминами я забыла о главном: их оглушила любовь, причем страстная.
Обе старушки замолкли, на миг задумавшись каждая о своем. Повезло тому, кто смог встретить в жизни человека, без которого все окружающее становится ненужным. И какая же женщина, познав восхитительный секс, вернется в холодную постель к постылому старому зануде, для которого супружеские отношения исполняются от силы, раз в месяц, по четным числам, которого не заботит, удовлетворена ли жена, да и прочие разные «глупости», не имеющие ровно никакого отношения к реалиям жизни?!
— Нет, дорогая, — со вздохом промолвила Александра Ивановна. — Не было у Анны другого пути. Почувствовав охлаждение Вронского, она уже перестала жить, а рельсы? Рельсы — это было избавление от муки, растоптавшей женщину, которую разлюбил обожаемый ею человек.
— А ведь, бывает, Шурочка, что страстная любовь проходит…
— И трансформируется в унылый быт, отвращение и к сексу, и к самому партнеру…
— И тогда начинаем мы говорить о женской фригидности, воспалительных заболеваниях, мужской импотенции…
— Остановись, дорогая, давай лучше поговорим о любви!
[an error occurred while processing this directive] |
Подробнее, об услугах
|